Отвечаю коротко на некоторые вопросы, которые Вас интересуют.

1. Военно-стратегическая обстановка весной 1942 года обязывала Советское Верховное Главное командование особо тщательно проанализировать силы, средства и возможности противника, тщательно рассмотреть его оперативно-стратегическую дислокацию, районы сосредоточения его наступательных средств и, в первую очередь, тяжелой артиллерии, бронетанковых соединений и материально-технических запасов, а затем и определить наиболее вероятные стратегические цели, которые противник будет осуществлять в компании 1942 года с тем, чтобы не допустить повторения наших ошибок, которые противник мог бы использовать в своих целях.

Как Вам известно, весной 1942 года на всем советско-германском фронте наступило затишье. Обе стороны, израсходовав свои возможности продолжать активные действия, перешли к обороне.

Войска Советской Армии, находящиеся на оборонительных рубежах, рыли окопы, строили блиндажи, ставили проволочные заграждения, минировали подступы к переднему краю обороны и проводили другие работы, в целях создания устойчивой обороны. Командный состав и штаба всех степеней отрабатывали систему огней и взаимодействие родов войск как по фронту, так и в глубине обороны.

В высших штабах подводились итоги пройденного этапа войны, критически рассматривались и осмысливались неудачные и положительные действия наших войск, осмысливались тактика и оперативное искусство войск противника, подробно изучались сильные и слабые стороны врага.

На вооружение советских войск поступала новейшая танковая и авиационная техника, артиллерийское, минометное, реактивное оружие и материально-технические средства, новое пополнение.

Все это давало возможность советскому командованию развернуть формирование новых частей и соединений всех родов войск и, на основе опыта войны, готовить их к предстоящим сражениям с фашистскими войсками.

Советскому Верховному командованию и командованию фронтов наших войск было известно о широкой подготовке фашистских войск к кампании 1942 г.

Гитлеровское военно-политическое руководство усиленно пополняло свои силы на советском фронте, готовясь к предстоящим решительным действиям.

Учитывая отсутствие активных действий со стороны западного противника и нежелание наших союзников быстро развернуть второй фронт с участием американских войск, Верховное командование фашистских войск все свои основные ударные силы и средства сосредотачивало против Советского Союза, оставив против западного противника всего лишь до 20% второстепенных войск.

Ставка Верховного командования единодушно считала, что военно-политическое руководство противника будет осуществлять свои цели активными действиями с тем, чтобы осуществить свой замысел выхода широким фронтом на Волгу и Советско-Иранскую границу.

Касаясь возможности открытия нашими союзниками второго фронта, считал, что англичане и американцы свое обещанное вторжение безусловно перенесут до более благоприятного для них момента, то есть до того времени, когда Германия будет серьезно истощена в борьбе с Советским Союзом и не в состоянии будет противостоять мощному удару соединенных англо-американских войск.

Надо сказать, что СТАЛИН не верил заверениям и об открытии ими второго фронта в Европе в 1942 году. Он надеялся лишь на то, что РУЗВЕЛЬТ примет все меры к тому, чтобы оказать нам более существенную материально-техническую помощь, чем она оказывалась американцами до весны 1942 года.

После успешного отражения нашими войсками генерального наступления немцев на Ленинград, где мне было поручено командование войсками Ленинградского фронта (сентябрь - первая половина октября 1941 г.), и особенно после разгрома немцев под Москвой и успешного контрнаступления наших войск в районе Москвы, где мне было поручено командовать войсками Западного фронта и выполнять функции Главкома Западного направления (Калининский и Западный фронта), СТАЛИН ко мне относился очень хорошо и часто советовался со мной по принципиальным вопросам. Мне казалось, что СТАЛИН хотел искренне загладить свою вину несправедливого ко мне отношения и свою грубость, которую он позволял себе в отношении ко мне в начале войны.

Чаще всего СТАЛИН приглашал меня для обмена мнениями к себе в Кремлевскую квартиру, поэтому я хорошо знаю, как лично СТАЛИН оценивал обстановку и перспективы войны в 1942 году.

Он считал, что немцы в 1942 году будут в состоянии вести крупные стратегические операции одновременно на двух стратегических направлениях, а именно на Московском и на юге страны с тем, чтобы захватить Москву, выйти широким фронтом на Волгу и, разгромив наши силы на юге, захватить Кавказ и выйти на Иранскую границу, имея в виду в дальнейшем двойным ударом овладеть ближним и дальним востоком и в первую очередь, захватить богатейшие нефтяные районы.

В основном я тогда был согласен с прогнозами СТАЛИНА, но считал, что немцы будут осуществлять свои цели нанося свой главный удар на юге нашей страны, на московском же направлении они будут вести вспомогательные действия. Что касается северо-западного и северного направления, там немцы, не имея сил, будут упорно обороняться.

Что касается планов и характера действий наших вооруженных сил намечаемых СТАЛИНЫМ, я в ряде принципиальных вопросов не мог согласиться со СТАЛИНЫМ.

Надо Вам сказать, что СТАЛИН по своему характеру был активный человек, при этом весьма торопливый и был постоянным сторонником наступательных действий.

СТАЛИН считал, что нам нужно ранним летом развернуть наступательные действия на всех основных фронтах, измотать противника, растянуть его ударные группировки по всем направлениям и сделать их неспособными к нанесению мощных ударов на юге страны и в районе Москвы.

Я доложил СТАЛИНУ, что, стремясь обескровить и измотать противника всюду, мы прежде всего обескровим свои войска и не достигнем никакой положительной цели.

Конкретно, что Вы предлагаете? - спросил СТАЛИН.

Собрать два мощных кулака и разгромить прежде всего Ярцево, Ржевско-Вяземскую группировку. Один удар нанести из района Демидове в общем направлении на Ярцево, второй удар из района Кирова также в направлении Ярцево и, разгромив Ярцевскую группировку противника, во взаимодействии с партизанскими силами, отрезать Ржевско-Вяземскую группировку, после чего обрушиться всеми силами Калининского, Западного фронтов и, при поддержке авиации ВГК, ПВО Москвы и ближайших фронтов, уничтожить Вяземско-Ржевскую группировку.

На юге страны построить глубокоэшелонированную оборону и встретить попытки противника мощным огнем, ударами авиации, упорной обороной.

После того, как враг будет истощен, перейти в контрнаступление, для чего иметь в резерве крупную оперативную группировку.

Ввиду сложности вопроса, СТАЛИН приказал собрать Ставку ВГК.

В середине апреля Ставка была собрана. На совещании присутствовали: , и я.

Кроме СТАЛИНА присутствовали члены Политбюро, и был приглашен.

СТАЛИН предложил обсудить оперативно-стратегическую обстановку и намечаемые мероприятия.

Б.М. ШАПОШНИКОВУ, как члену Ставки и начальнику Генерального штаба было приказано доложить обстановку и соображения Генштаба.

Борис Михайлович внешне выглядел больным. Делая доклад, он часто останавливался, чтобы передохнуть. Он был сердечно больной и его часто душила астма.

Все мы понимали, какую он тяжелую работу выполняет, работая со СТАЛИНЫМ, и искренне ему сочувствовали.

СТАЛИН, не дав закончить полностью доклад ШАПОШНИКОВА, сказал: «Мы не должны ждать пока немцы нанесут удар первыми, надо самим нанести ряд ударов на широком фронте, измотать, обескровить противника и сорвать его наступательные планы... ЖУКОВ предлагает развернуть наступательную операцию в районе Вязьма - Ржев - Ярцево, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера.

Слово взял С.К. ТИМОШЕНКО. Доложив обстановку на юго-западном направлении, ТИМОШЕНКО сказал: «Я и Военный Совет ю[го]-з[ападного] направления считаем, что мы сейчас в состоянии и должны нанести немцам на юге упреждающий удар и расстроить их наступательные планы, так сказать захватить инициативу в свои руки. Если мы не нанесем упреждающего удара, то наверняка повторится печальный опыт начала войны.... Что касается предложения ЖУКОВА о разгроме Вяземско-Ржевской группировки, я поддерживаю, это скует силы противника».

МОЛОТОВ и особенно ВОРОШИЛОВ поддержали предложение ТИМОШЕНКО, остальные, когда говорил СТАЛИН, поддерживая предложение ТИМОШЕНКО, кивали головами в знак их полного согласия и лишь ВОЗНЕСЕНСКИЙ высказал свое сомнение в возможность материально-технического обеспечения широких наступательных операций.

Он задал ТИМОШЕНКО вопрос: «Смогут ли войска юго-западного направления осуществить наступление на Харьков в том случае, если Ставка не сможет сосредоточить столько сил и средств, как об этом он доложил здесь». ТИМОШЕНКО ответил, что тогда прийдется вначале нанести удар силами юго-западного фронта, а южному фронту будет поставлена задача активными оборонительными действиями обеспечить операцию войск юго-западного фронта.

БЕРИЯ бросил реплику: «Вы что-же, товарищ Вознесенский, сомневаетесь в расчетах и планах товарища СТАЛИНА?»

ВОЗНЕСЕНСКИЙ ответил: «Нас здесь собрали для того, чтобы серьезно обсудить обстановку и наши мероприятия, поэтому я и задал ТИМОШЕНКО такой вопрос, а Ваша реплика мне непонятна».

СТАЛИН отошел от стола, не сказав ни одного слова. Но мне показалось, что он благосклонно отнесся к словам ВОЗНЕСЕНСКОГО, которого он в то тяжелое время высоко ценил как умного, расчетливого и способного организатора всех экономических мероприятий.

В своем выступлении я повторил свои соображения, которые ранее были высказаны СТАЛИНУ о нецелесообразности наступления наших войск на юго-западном направлении, о явной недостаточности у нас танковых соединений и авиации, способных разгромить ударные бронетанковые войска противника и завоевать господство в воздухе, без чего невозможно успешно провести операцию...

«Если Вы тов. СТАЛИН считаете безусловно необходимым провести упреждающую наступательную операцию на юге, тогда я предлагаю перебросить на юг не менее 10-12 дивизий и 500-600 танков с других фронтов, в том числе и с фронтов западного направления, и поставить их в резерве юго-западного направления для развития успеха или для парирования контрударов противника, на остальных фронтах временно воздержаться от наступательных действий».

СТАЛИН: «С Московского направления ничего снимать мы не будем. Немцы наверняка повторят свое наступление на Москву летом 1942 г.»

На этом совещание Ставки по существу было закончено.

Когда мы вышли из кабинета СТАЛИНА в приемную, Б.М. ШАПОШНИКОВ мне сказал: «Вы напрасно, батенька мой, спорили. Вопросы упреждающего удара наших войск на юге по существу были Верховным уже решены с ТИМОШЕНКО и ».

«Тогда, спрашивается, зачем же нас собрали в Ставку?» - спросил я Бориса Михайловича.

В это время открылась дверь из кабинета СТАЛИНА и к нам подходил БЕРИЯ. Разговор пришлось прекратить.

8-го мая немцы начали наступление в Крыму. Наши войска оказались в катастрофическом положении. Командование фронтом в лице генерал-лейтенанта оказалось неспособным управлять войсками в сложных условиях обстановки.

15-го не то 16-го мая, разговаривая со СТАЛИНЫМ по «ВЧ», он мне язвительно сказал: «Вот видите к чему приводит оборона»... и далее: «Мы должны крепко наказать КОЗЛОВА, и за их беспечность и ротозейство, чтоб неповадно было другим... ТИМОШЕНКО и ХРУЩЕВ скоро начнут. А как Вы все еще не изменили своего мнения о наступлении на юге?»

Я ответил: «Нет, товарищ СТАЛИН».

На этом разговор был окончен.

12-го мая войска юго-западного фронта перешли в наступление. Южный фронт, входящий в состав войск юго-западного направления, под командованием генерал-лейтенанта получил задачу обеспечить операцию юго-западного фронта.

Командование южным фронтом должно было взять на себя заботу и ответственность надежно прикрыть направление со стороны Краматорск - Славянск. Однако, ни комфронтом, ни командование юго-западным направлением не подумали о серьезной опасности, которую таило в себе Славянское направление, где заканчивала свое сосредоточение крупная наступательная группировка немецких войск, а это все происходило, как говорится, под самым носом командования фронтом и направлением.

Вечером 17-го мая я лично присутствовал при разговоре СТАЛИНА с ТИМОШЕНКО по «ВЧ» и хорошо помню высказанные опасения СТАЛИНА. ТИМОШЕНКО доложил, что сведения об опасности со стороны Краматорска Военный Совет считает преувеличенными и прекращать наступление войск фронта нет оснований.

Но 19 мая, попав в тяжелое положение, командование юго-западным направлением начало принимать меры к выводу войск из окружения и их спасению, но было уже поздно.

Вновь, как и в первые месяцы войны, на юге страны советские войска и нашу Родину постигла горечь тяжелого отступления.

В августе наши войска юго-западного фронта с большими потерями отошли в район Сталинграда, где на дальних и ближних подступах развернулось кровопролитное сражение.

5-го августа, в связи с чрезмерной растяжкой юго-западного фронта, он был разделен на два фронта.

С.К. ТИМОШЕНКО был снят с фронта, как не оправдавший назначения.

Командующим Сталинградским фронтом был назначен генерал-лейтенант, юго-восточным - генерал-полковник.

Для координации действий обеих фронтов, 12 августа ГКО послал в район Сталинграда Нач. Генштаба генерал-полковника и члена ГОКО Г.М. МАЛЕНКОВА.

Маршал ТИМОШЕНКО был отозван в Москву, в резерв Ставки. Возникает вопрос: почему С.К. ТИМОШЕНКО, как главный виновник катастрофы наших войск на юге не понес наказания, а он вполне заслужил серьезного наказания, как инициатор наступления на Харьков и проявивший растерянность и неспособность управлять войсками в условиях отступательных сражений.

Лично я считаю, что СТАЛИН ограничился снятием ТИМОШЕНКО только потому, что идея упреждающего удара наших войск на юге принадлежала в первую очередь лично ему.

В конце августа я проводил частную операцию войск Западного фронта в районе Погорелое - Городище - Сычевка.

«Оставьте за себя начштаба фронта для завершения Погорело-Городищенской операции, а сами немедля выезжайте в Ставку».

В тот же день поздно вечером я прибыл в Кремль. СТАЛИН был у себя в кабинете и я тут же был принят СТАЛИНЫМ.

СТАЛИН, здороваясь: «Плохо получилось у нас на юге. Может случиться так, что немцы захватят Сталинград. Не лучше обстоят дела и на Северном Кавказе. Очень плохо показал себя ТИМОШЕНКО. Мне рассказывал ХРУЩЕВ, что в самые тяжелые моменты обстановки, во время нахождения в Калаче штаба фронта, ТИМОШЕНКО бросал штаб и уезжал с адъютантом на Дон купаться. Мы его сняли. Вместо него поставили ЕРЕМЕНКО. Правда, это тоже не находка...» И далее: ....«Мы решили назначить Вас заместителем Верховного Главнокомандующего и послать в район Сталинграда для руководства войсками на месте. У Вас накопился хороший опыт и я думаю, что Вам удастся взять в руки войска. Сейчас там ВАСИЛЕВСКИЙ и МАЛЕНКОВ. МАЛЕНКОВ пусть останется с Вами, а ВАСИЛЕВСКИЙ сейчас же вылетает в Москву... Когда Вы можете вылететь?»

Я ответил: «Надо вылететь немедленно».

- «Ну, вот и хорошо. А Вы не голодны?» - сказал СТАЛИН.

- «Да, не мешало бы подкрепиться». СТАЛИН позвонил. Вошел.

СТАЛИН: «Скажите, чтобы дали чай и бутерброды».

Через 5-7 минут принесли чай и не менее десятка бутербродов с сыром и колбасой.

В 10 часов 1 сентября мы приземлились в районе Камышина. Меня встретил А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ. Он коротко рассказал обстановку. После разговора с ВАСИЛЕВСКИМ я поехал на машине в Штаб Сталинградского фронта в Малую Ивановку, a A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ моим самолетом вылетел в Ставку.

Около 14 часов мы были в штабе фронта. Командующий фронтом ГОРДОВ был на командном пункте 1-й гвардейской армии.

Слушая доклад начштаба фронта и начоперотдела штаба, я увидел, что они не только плохо знают обстановку, но у них нет уверенности в том, что противника можно остановить в районе Сталинграда, не сдав врагу Сталинград.

Через пару часов, прибыв на командный пункт 1-й гв. армии, нас встретил комфронтом ГОРДОВ и командующий армией.

Доклад ГОРДОВА произвел благоприятное впечатление. Чувствовалось знание противника, знание своих войск и главное вера в их боеспособность.

Обсудив обстановку и состояние своих войск, мы пришли к выводу, что раньше 7 сентября мы не сможем начать контрудары армии Сталинградского фронта, о чем я и доложил по «ВЧ» СТАЛИНУ 1-го сентября.

2-го сентября, находясь с К.С. МОСКАЛЕНКО в частях армии, мне передали, что меня разыскивает СТАЛИН.

Я вернулся на командный пункт около 17 часов и тут же позвонил СТАЛИН.

СТАЛИН: «Звонил ЕРЕМЕНКО и доложил, что части обороняющие город истощились и не в состоянии сдерживать наступление противника. Просил с утра 3-го и не позднее утра 4-го начать контрудар с севера».

Я ответил: «Раньше 7-го контрудар начать невозможно, так как раньше войска фронта не смогут подготовить свое наступление».

СТАЛИН: «Наступление начать рано утром 5-го. Вы за это отвечаете головой» и положил трубку.

3-го сентября я получил шифровку за подписью СТАЛИНА: «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в 3-х верстах от Сталинграда.

Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации мало. СТАЛИН».

Я тут же позвонил СТАЛИНУ и доложил, что «я могу приказать завтра же с утра начать контрудар, но войска вынуждены начать бой почти без боеприпасов, так как их могут доставить на артпозиции не раньше вечера 4 сентября. Кроме того, увязка взаимодействия стрелковых войск, артиллерии, танков и авиации будет закончена к исходу 4-го, а без увязки взаимодействия начинать наступление бессмысленно».

СТАЛИН: «Вы как думаете, противник будет ждать пока Вы раскачаетесь?... ЕРЕМЕНКО доложил, что противник может взять Сталинград при первом же ударе, если Вы немедля не ударите с севера».

«Я не разделяю точку зрения ЕРЕМЕНКО» - ответил я... - «И прошу разрешения начать наступление 5 сентября. Авиации прикажу бомбить противника всеми силами».

СТАЛИН: «Ну, хорошо. Если противник начнет общее наступление на город, немедленно атакуйте его. Главная цель удара с севера - отвлечь часть сил немцев от Сталинграда и если удастся соединиться с юго-восточным фронтом и ликвидировать прорвавшуюся группу противника к Волге, как мы об этом с Вами условились».

Около 3-х часов ночи СТАЛИН вызвал МАЛЕНКОВА к телефону и спросил его «Переходят ли армии Сталинградского фронта в наступление».

В 23 часа позвонил по «ВЧ» СТАЛИН.

«Как дела под Сталинградом?»

В Истории Великой Отечественной войны этот вопрос излагается так:

1) «Первые наметки (подчеркнуто мною) разрабатывались в Ставке еще в августе 1942 г. Первоначальный вариант плана носил ограниченный характер».

Это надуманное и притянутое за волоса измышление. Это не наметки будущей наступательной операции , а совершенно самостоятельный план Ставки, с целью срыва наступления противника на Сталинград или, в крайнем случае, задержания его на подступах к Сталинграду. О большем тогда никто в Ставке и не думал.

2) Вторая версия: 6-го октября Военный Совет Сталинградского фронта направил в Ставку свои предложения по организации и проведению контрнаступления. «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда, - писали они - нужно искать в ударе сильными группами с севера в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57 и 51 Армий, в направлении Обганерово и далее на северо-запад, последовательно разгромив противника перед фронтом 57 и 51 Армий, а в дальнейшем Сталинградскую группировку».

На этот вопрос дает ответ предписание начальника Генштаба А.М. ВАСИЛЕВСКОГО командующему Донским фронтом от 7 октября, где сказано:

«В целях разгрома войск противника под Сталинградом, по указанию Ставки Верховного главнокомандования, командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленными левофланговыми 58 и 51 армиями в общем направлении Цаца - Тундутово... Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань - Алексеевка... (везде подчеркнуто мною Г. Ж.) ...9-го октября Военный Совет Сталинградского фронта представил более детальный план.... осуществить удар Донского фронта не из района Котлубань на Алексеевка, а с фронта Клетская, Сиротинская на Калач».

Ну что можно сказать по этому поводу?

Первое: тогда, когда Военный Совет писал в Ставку свои соображения, Ставка уже имела разработанный план контрнаступления в районе Дона - Волги тремя фронтами, главный удар проектировался нанести не Сталинградским и не Донским фронтом, а вновь создаваемым юго-западным фронтом и второе: разработанный план контрнаступления СТАЛИН приказал держать в строжайшей тайне, маскируя его меньшими планами двух фронтов, о чем и писал A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ в директивах Генштаба командующему Сталинградским и Донским фронтом. Взгляните на карту , посмотрите пункты, о которых упоминается, и Вам станет ясным, что здесь идет речь не о том контрнаступлении, которое проводилось в жизнь в ноябре месяце.

В истории также упоминается о том, что несколько позже командующий юго-западным фронтом также направил свой план участия фронта в этой операции.

Ну это просто безграмотное утверждение. Возникают вопросы: когда позже, какой план, свой собственный или во исполнение директивы Ставки.

Как известно, юго-западный фронт был образован только 29-го октября, тогда, когда средства и силы фронта уже заканчивали сосредоточение, согласно плану контрнаступления и план в основном уже был сверстан и материально обеспечен.

О чем здесь надо было сказать авторам «Истории Отечественной войны», так это о том, что каждый командующий фронтом, согласно существующей практики и порядку, разрабатывая план действий фронта, докладывал его на утверждение Ставке ВГК в Москве или его представителям на месте и при этом, естественно, излагал свои соображения о взаимодействии с соседями и просьбы к Ставке.

Для того, чтобы разработать такой крупнейший план контрнаступления, как план контрнаступления трех фронтов в районе Дона - Волги, нужно было исходить не из абстрактных размышлений и материально необоснованной идеи, фантазии, а из конкретных материально-технических расчетов. Кто же мог производить конкретные расчеты сил и средств для проведения такой крупнейшей операции? Конечно, только тот, кто держал в руках эти материальные силы и средства, в данном случае Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб, который являлся на протяжении всей войны рабочим и творческим аппаратом Верховного Главнокомандования, без творческой, инициативной, организаторской деятельности которого не проводилась ни одна операция оперативно-стратегического масштаба.

Вполне естественно, что Ставка ВГК и Генштаб в процессе боевых действий тщательно изучают разведывательные данные о противнике, добытые фронтами и войсками, анализируют их и делают научно-обоснованные выводы из характера действий противника и своих войск, изучают соображения штабов, командармов и командующих фронтами и, трансформируя все эти данные, принимают то или иное решение.

Следовательно, план проведения операции оперативно-стратегического масштаба является плодом длительных творческих усилий войск, штабов, командиров, многотысячного коллектива советских людей, внесших свой вклад в общее дело разгрома врага.

Вполне естественно, основную роль при организации и проведении крупной операции играло Верховное Главнокомандование, в данном случае Ставка ВГК.

Величайшая заслуга Ставки Верховного Главнокомандования состоит в том, что она оказалась способной с научной точностью проанализировать все факторы этой грандиозной операции, научно предвидеть ход ее развития и завершение. Следовательно, мы отметаем всех персональных претендентов на идею контрнаступления, особенно тех, кто во время войны не сумел прославиться своими делами.

Я не считаю нужным здесь излагать детальный план контрнаступления и ход всей операции, так как об этом много и в основном правдиво описывалось, за исключением А.И. ЕРЕМЕНКО, который уж слишком старался выпятить свою личную роль как в обороне Сталинграда, так и в контрнаступлении. Но мы считаем себя обязанными правдиво осветить и эту сторону дела.

Первоначально Ставкой планировалось начать операцию 13-го ноября, но ввиду неполной готовности фронтов, по просьбе A.M. ВАСИЛЕВСКОГО, контрнаступление Ставкой перенесено на 19-е ноября, а Сталинградского фронта на 20-е ноября.

Главная роль на первом этапе операции отводилась вновь созданному юго-западному фронту, который возглавлял генерал-лейтенант, отозванный, с Воронежского фронта. После прорыва фронта окружения всей Сталинградской операции и отсечения ее, операцию продолжали два фронта Сталинградский и Донской, а юго-западный фронт развернул свои действия на запад и юго-запад, с целью свертывания обороны противника и отбрасывания его подальше от Сталинграда на запад.

На последнем этапе операция под названием «Кольцо» проводилась Донским фронтом, в состав которого была включена большая часть войск Сталинградского фронта.

СТАЛИН приказал : лично А.М. ВАСИЛЕВСКОМУ взять на себя всю работу по сосредоточению сил и средств предусмотренных планом для юго-западного, Сталинградского и Донского фронтов по сосредоточению всех материальных средств и резервов Ставки. Это была колоссальная работа.

На перевозке войск и грузов работало 27 тысяч машин. Железные дороги ежедневно подавали тысячу триста вагонов грузов. В исключительно сложных условиях осеннего ледохода на Волге перевозились войска и грузы для Сталинградского фронта. С 1 по 20-е ноября через Волгу было перевезено 160 тысяч солдат, 10 тысяч лошадей, 430 танков, 600 орудий, 14 автомашин, около 7 тысяч тонн боеприпасов и т. д.

Лично мне, генерал-лейтенанту авиации, генерал-лейтенанту, генерал-лейтенанту и другим генералам было поручено СТАЛИНЫМ выехать во фронта и помочь им разработать фронтовые и армейские планы контрнаступления, помочь практически подготовить соединения, авиацию и артиллерию для наступления.

Всю вторую половину октября и 11 первых дней ноября большую часть времени мне пришлось провести в войсках юго-западного фронта, Сталинградского фронта и других войсках, предназначенных к участию в операции.

Во время работы, естественно, почти ежедневно приходилось вести переговоры с А.М. Василевским и И.В. Сталиным, так как без их вмешательства не могли быть устранены недостатки по сосредоточению сил и средств.

Вначале нами был рассмотрен и откорректирован план юго-западного фронта, а затем во всех деталях были рассмотрены и увязаны планы действий 21 Армии, 5-й танковой и 1 гв. армии. Особо детально изучались сведения о противнике, характере его обороны, расположении основных средств и общей системы огня, наличии и месте противотанковых средств и противотанковых опорных пунктов.

Определялся способ и план артиллерийской подготовки, ее плотность, вероятность уничтожения и подавления обороны противника, а также способ сопровождения артиллерией боевых порядков при наступлении.

Определялся план взаимодействия авиации с артиллерией, какие цели брала на себя авиация, план и способ взаимодействия с танковыми частями при прорыве и танковыми соединениями после ввода их в прорыв.

Увязывалось взаимодействие на флангах с соседями, особенно во время боя в глубине обороны противника.

Тут же давались конкретные указания, что нужно еще доразведать о противнике, что доработать в планировании, какую работу провести непосредственно в войсках.

Когда последний раз отрабатывался план юго-западного фронта, а это было, кажется, 2 ноября, в штаб юго-западного фронта был приглашен командующий Донским фронтом и его начштаба. 3 ноября работа проводилась в штабе 5-й танковой армии, 4 ноября - в штабе 21 Армии, куда для увязки взаимодействия был вызван командующий 65 Армии, 5-го ноября работа проводилась в штабе 1-й гв. армии.

Я не знаю, зачем понадобилось генералу БАТОВУ в своих мемуарах извращать смысл работы представителя Ставки и опорочивать его метод работы. Думаю, что не из честных побуждений он это делал, а впрочем пусть это останется на его совести. Сейчас я могу только одно сказать, что в те времена БАТОВ был самый подхалимистый командарм и ловко лизал лапу старшим начальникам.

9-го не то 10-го ноября в деревне Ивановка (южнее Сталинграда) состоялось совещание представителей Ставки, командования фронтом, командармов 64, 57, 51, 8-й воздушной Армии, 4 МК и 4 кк.

От Ставки кроме меня были: генералы авиации А.А. НОВИКОВ, А.Е. ГОЛОВАНОВ, генерал-лейтенант ВОРОНОВ Н.Н.

Командующего фронтом А.И. ЕРЕМЕНКО не было. Он появился значительно позже. Н.С. ХРУЩЕВ сказал, что ЕРЕМЕНКО находится где-то в частях. На совещании в Ивановке были: Н.С. ХРУЩЕВ, и ряд других генералов фронта.

Перед совещанием мы с Н.С. ХРУЩЕВЫМ выехали на участок 51-й Армии с тем, чтобы лично посмотреть местность, где предположено развернуть наступление главных сил Сталинградского фронта.

После личной рекогносцировки были рассмотрены вопросы взаимодействия в районе Калача, вопросы взаимодействия частей после завершения окружения и другие крупные вопросы предстоящей операции.

После общих фронтовых вопросов состоялся доклад командующих армиями и отдельными корпусами о плане и способах наступления вверенных им войск.

Поздно вечером прибыл командующий А.И. ЕРЕМЕНКО. На мой вопрос почему так поздно явился, ЕРЕМЕНКО доложил, что никак не мог выбраться из Сталинграда.

А.И. ЕРЕМЕНКО выглядел уставшим и это было вскоре доказано его довольно громким храпом, раздавшимся из угла хаты, где он заснул во время обсуждения доклада командующего 51-й Армией Н.И. ТРУФАНОВА о плане наступления армии и взаимодействии с мехкорпусом, кавкорпусом.

На Сталинградском направлении все немецкие войска были втянуты в сражения в самом Сталинграде, против Донского фронта на участке 6 и 24 Армий.

На флангах своей обороны противником были расположены 8-я итальянская армия, 3-я и 4-я румынские армии, прямо скажем, малобоеспособные в то время войска.

Фланги обороны противника были самое уязвимое место в группировке войск противника, по этим уязвимым местам и были нацелены и готовились мощные удары юго-западного фронта в районе Серафимович Сталинградского фронта в районе озера Цаца. Их главные удары были рассчитаны наверняка. Здесь было создано превосходство в силах и средствах: в людях 3-3,5 раза, в артиллерии в 3,5-4,6 раза, значительное превосходство было здесь создано в танках и авиации. Такое превосходство здесь было создано за счет сосредоточения сил и средств с других участков фронтов, где войска до поры до времени должны были упорно обороняться. Кроме того, следует особо отметить высокое моральное состояние советских войск, их боевой дух, желание скорее расправиться с противником, ненависть к которому накалилась до предела за все его злодеяния.

10 ноября я позвонил СТАЛИНУ и сказал, что мне лично нужно доложить ему одно важное соображение, сказанное с предстоящей операцией. СТАЛИН спросил, закончил ли я работу в войсках? Я ответил, что наша работа закончена... СТАЛИН сказал: «Вылетайте в Москву».

11 ноября рано утром я был у А.М. ВАСИЛЕВСКОГО и поставил следующий вопрос: чтобы не допустить переброски войск противника с нашего западного направления на помощь своей Сталинградской группировке, надо срочно подготовить операцию западного и Калининского фронтов против Ежевско-Сычевской группировки противника. Думаю, что такую операцию можно будет подготовить за 7-8 дней.

А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ целиком был согласен.

С этим мы и отправились к СТАЛИНУ.

СТАЛИН был в хорошем расположении духа и подробно расспрашивал о положении дел на фронтах под Сталинградом.

После детального рассмотрения хода подготовки операции я доложил, что немецкое командование, как только наступит тяжелое для войск противника положение в районе Сталинграда и Северного Кавказа, вынуждено будет перебросить часть своих войск из района Вязьма на помощь своей южной группировке. Чтобы этого не случилось - нужно срочно подготовить и провести наступательные операции наших войск.

В районе Вязьма нужно срезать Ржевский выступ противника. Для операции привлечь войска Калининского и Западного фронтов. А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ поддержал предложение. СТАЛИН сказал, что это было бы хорошо. Но кому поручить подготовку?

Я сказал, что Сталинградская операция во всех деталях подготовлена и Александр Михайлович в курсе всех дел. Пусть он немедленно вылетает и начинает Сталинградскую операцию в назначенный срок, а я поеду к и готовить контрнаступление Калининского фронта из района южнее Белый и Западного фронта из района южнее Сычевка навстречу удару войск Калининского фронта.

Определив силу и состав войск, которые необходимо привлечь для ликвидации Ржевско-Сычевско-Белый группировки противника, не теряя времени, я выехал в штаб командующего Калининским фронтом к М.А. ПУРКАЕВУ. Александр Михайлович обязался немедленно дать директиву фронтам.

На другой день А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ, как и было обусловлено, вылетел в район юго-западного фронта, откуда он должен координировать действиями фронтов.

Однако, СТАЛИН обязал меня держать тесную связь с Генштабом и давать нужные указания по ходу операции, что я и делал по силе возможности.

и все его военно-политическое руководство, после провала Котельничевской операции считало, что теперь их главная задача состоит не в том, чтобы спасти 22 дивизии, окруженные и обреченные на гибель, а в том, чтобы заставить их дольше драться в окружении, возможно дольше сковать советские войска и выиграть максимум времени, необходимого для отвода своих войск с Кавказа и переброски войск с других фронтов, чтобы создать боеспособный фронт армий «Юг», способный остановить контрнаступление советских войск.

С этой целью гитлеровская пропаганда развернула среди окруженных войск работу в больших масштабах, стараясь их уверить в том, что их фюрер не покинет их в трудную минуту жизни, что окруженные войска должны драться с фанатической стойкостью и, если нужно, умирать с презрением к смерти.

Но история борьбы неумолимо развивалась по естественному своему закону.

Ставка ВГК в свою очередь принимала все меры к тому, чтобы быстрее покончить с окруженной группировкой и высвободить быстрее войска двух фронтов, необходимых для удара по отходящим войскам с Кавказа и слабому в то время фронту войск прикрывавшему Ростовское и Донбасское направления.

СТАЛИН всемерно торопил A.M. ВАСИЛЕВСКОГО и командующих фронтами и проявлял при этом в ряде случаев свойственную ему нервозность и невыдержанность.

28 и 29 декабря, после обсуждения ряда вопросов, СТАЛИН сказал, что дело ликвидации окруженного противника нужно передать в руки одного командующего фронтом, сейчас действие командующих двух фронтов мешает ходу ликвидации окруженного противника, т.к. потратится много времени на увязку взаимодействия.

Присутствующие члены ГОКО поддержали это мнение.

СТАЛИН спросил: «Какому командующему поручим окончательную ликвидацию противника, какой штаб фронта выведем в резерв?»

БЕРИЯ предложил передать все войска в подчинение А.И. ЕРЕМЕНКО, а Военный Совет и штаб Донского фронта во главе с К.К. РОКОССОВСКИМ вывести в резерв.

СТАЛИН спросил: «А почему?»

БЕРИЯ сказал, что ЕРЕМЕНКО находится под Сталинградом более пяти месяцев, а РОКОССОВСКИЙ немногим больше двух месяцев. ЕРЕМЕНКО хорошо знает войска Донского фронта, так как он ранее им командовал, тогда как РОКОССОВСКИЙ совершенно не знает войск Сталинградского фронта и, кроме того, Донской фронт до сих пор играл второстепенную роль, а затем что-то добавил по-грузински.

СТАЛИН обратился ко мне: «А Вы что молчите? Или Вы не имеете своего мнения?»

Я сказал, что «считаю достойными того и другого командующего, но считаю более опытным и авторитетным К.К. РОКОССОВСКОГО, ему и следует поручить добивать окруженных».

СТАЛИН: «ЕРЕМЕНКО я расцениваю ниже чем РОКОССОВСКОГО. Войска не любят ЕРЕМЕНКО. РОКОССОВСКИЙ пользуется большим авторитетом. ЕРЕМЕНКО очень плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом. Он нескромен и хвастлив».

Я сказал, что ЕРЕМЕНКО будет, конечно, кровно обижен тем, что войска Сталинградского фронта будут переданы под командование другого командующего, а он останется не у дел.

СТАЛИН: «Мы не институтки. Мы большевики и должны ставить во главе дела достойных руководителей....» И далее, обращаясь ко мне: «Вот что: позвоните ЕРЕМЕНКО и объявите ему решение Ставки, ему предложите пойти в резерв Ставки. Если не хочет идти в резерв - пусть полечится, он все время говорил, что у него болит нога».

В тот же вечер по «ВЧ» я позвонил А.И. ЕРЕМЕНКО и сказал: «Андрей Иванович, Ставка решила окончание по ликвидации Сталинградской группировки поручить РОКОССОВСКОМУ, для чего все войска Сталинградского фронта будут переданы в подчинение РОКОССОВСКОГО».

ЕРЕМЕНКО спросил, чем это вызвано. Я разъяснил, чем вызвано такое решение. ЕРЕМЕНКО настойчиво добивался, почему завершение операции поручается РОКОССОВСКОМУ, а не ему. Я ответил, что это решение Верховного и Ставки в целом. Мы считаем, что РОКОССОВСКИЙ быстрее закончит операцию, которая недопустимо затянулась и в первую очередь по вине командования Сталинградским фронтом.

Я чувствовал, что А.И. ЕРЕМЕНКО говорит, глотая слезы, и утешал его как мог.

А что решено со мной? - спросил ЕРЕМЕНКО. Вас со штабом выводят в резерв. Если хотите, СТАЛИН дал согласие подлечить Вам свою ногу. Это окончательно расстроило Андрея Ивановича и он, тяжело дыша, не мог продолжать разговор. Я предложил ему подумать и позвонить через 30 минут для доклада Верховному.

Через 15 минут позвонил А.И. ЕРЕМЕНКО, с которым состоялся неприятный разговор.

ЕРЕМЕНКО: «Товарищ генерал Армии, я считаю, что меня незаслуженно отстраняют от операции по ликвидации окруженной группировки немцев. Я не понимаю, почему отдается предпочтение РОКОССОВСКОМУ. Я Вас прошу доложить товарищу СТАЛИНУ мою просьбу оставить меня командующим до конца операции».

На мое предложение позвонить по этому вопросу лично СТАЛИНУ, ЕРЕМЕНКО сказал, что он звонил, но ПОСКРЕБЫШЕВ ему ответил, что СТАЛИН предложил по всем вопросам говорить только с Вами.

Я позвонил СТАЛИНУ и передал состоявшийся разговор с А.И. ЕРЕМЕНКО.

СТАЛИН меня, конечно, выругал и сказал, чтобы 30 декабря была дана директива о передаче всех войск Донскому фронту, а штаб Сталинградского фронта выведен в резерв.

В своих мемуарах А.И. ЕРЕМЕНКО неточно излагает этот вопрос и приукрашивает свою персону.

Фактически же А.И. ЕРЕМЕНКО был смещен СТАЛИНЫМ за плохое личное руководство войсками Сталинградского фронта, поглотившего исключительно большое количество войск в период оборонительных сражений. Прямо скажем, СТАЛИН о ЕРЕМЕНКО был невысокого мнения.

В состав Донского фронта дополнительно были переданы 62, 64, 57 Армии.

Дальнейшая координация действий по окончанию операции была поручена представителю Ставки ВГК Н.Н. ВОРОНОВУ. А М. ВАСИЛЕВСКИЙ был отозван для работы вместе со мною по подготовке наступления Воронежского и Юго-западного фронтов по разгрому итальянской армии и развития наступления в общем направлении на Донбасс.

31 декабря 1942 г Советское Информбюро объявило в своей сводке об итогах контрнаступления и указало масштабы потерь, которые понес противник при разгроме его войск.

Лично для меня оборона Сталинграда и контрнаступление в районе рек Дон - Волга имеют особо важное значение и запомнились на всю жизнь. Здесь я получил значительную большую практику в организации контрнаступления, чем в районе Москвы, где не позволили ограниченные силы и средства организовать контрнаступление с целью окружения вражеской группировки.

За успешное осуществление общего руководства контрнаступлением в районе Сталинграда и достигнутые при этом результаты крупного масштаба я был награжден Верховным Главнокомандующим орденом Суворова первой степени номер первый .

Получить номер первый орден Суворова - это не только большая честь, но и большое требование Родины, партии, нашего народа работать еще лучше, чтобы скорее приблизить час полного разгрома врага, час полной победы над черной реакцией, час торжества нашего народа.

Когда развернулась операция «Кольцо» я по заданию ГОКО, вместе с ВОРОШИЛОВЫМ К.Е., готовил и осуществлял общее руководство по прорыву блокады Ленинграда, которая, как известно, была успешно завершена.

За успешное осуществление прорыва блокады я по решению ГОКО получил звание Маршала Советского Союза.

Ну, вот и всё, что мне хотелось написать в ответ на Ваше письмо.

Жму руку.

РГВА. Ф. 4107. Оп. 2. Д. 2. Лл. 9-31. Заверенная автором копия . Машинопись.

СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ , высший орган стратегического руководства ВС СССР в Великой Отечественной войне.

Образована постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23.6.1941. Первоначально именовалась Ставкой Главного Командования, в состав которой входили: нарком обороны Маршал Сов. Союза С.К. Тимошенко (председатель), начальник Генштаба Красной армии ген. армии Г.К. Жуков, председатель СНК СССР И.В. Сталин , его первый заместитель В.М. Молотов, маршалы Сов. Союза К.Е. Ворошилов и С.М. Будённый, нарком ВМФ СССР адм. Н.Г. Кузнецов. Этим же постановлением был образован институт постоянных советников Ставки в составе маршалов Г.И. Кулика и Б.М. Шапошникова, ген. армии К.А. Мерецкова, начальника ВВС Кр. армии П.Ф. Жигарева, зам. начальника Генштаба Н.Ф. Ватутина, начальника Главного управления ПВО РККА Н.Н. Воронова, А.И. Микояна, Л.М. Кагановича, Л.П. Берия, Н.А. Вознесенского, А.А. Жданова, Г.М. Маленкова и Л.З. Мехлиса.

10.7.1941 постановлением ГКО Ставка Главного Командования преобразована в Ставку Верховного Командования, которую возглавил председатель ГКО Сталин (в составе остались Тимошенко, Молотов, Жуков и Будённый, дополнительно введён Шапошников).

С назначением 8.8.1941 Сталина Верховным Главнокомандующим Ставка стала именоваться Ставкой ВГК.

В ходе войны состав Ставки менялся. Последний раз она была реорганизована 17.02.1945 постановлением ГКО. Тогда в её состав вошли: Верховный Главнокомандующий и нарком обороны Сталин, зам. наркома обороны маршалы Сов. Союза Жуков, А.М. Василевский и ген. армии Н.А. Булганин, начальник Генштаба ген. армии А.И. Антонов, главнокомандующий ВМФ адм. флота Кузнецов. Постоянными членами Ставки ВГК на протяжении всей её деятельности оставались Сталин и Жуков.

Ставка ВГК давала принципиальную оценку военно-политической и стратегической обстановке, складывавшейся на фронтах; принимала стратегические и оперативно-стратегические решения по проведению военных кампаний и операций; созданию в соответствии с замыслами военных действий стратегических группировок; решала вопросы взаимодействия групп фронтов, фронтов, флотов и отдельных армий. В её компетенцию входили также вопросы создания и подготовки стратегических резервов , расстановки кадров, материально-технического обеспечения войск и многие др.

Подготовкой рекомендаций и предложений по стратегическому руководству войсками и силами флота, рассматривавшихся и утверждавшихся Ставкой, ведал Генеральный штаб Красной армии , который тесно взаимодействовал с управлениями НКО и Главным морским штабом на основании Положения о Генштабе, утверждённого постановлением ГКО от 28.7.1941.

Как правило, решения на проведение кампаний и стратегических операций принимались после обсуждения в Ставке, с приглашением соответствующих командующих войсками фронтов, а также крупных гос. деятелей и членов Политбюро.

Ставка, особенно на начальном и завершающем этапах войны, осуществляла непосредственное руководство фронтами, флотами и авиацией дальнего действия. В целях приближения стратегического руководства к войскам действующих фронтов с началом войны были созданы главные командования войск направлений (Западного, Сев.-Западного, Юго-Западного и Сев.-Кавказского). Однако это промежуточное звено управления не вполне оправдывало себя и впоследствии было упразднено.

С весны 1942 появился институт стратегического управления – представителей Ставки ВГК, которые наделялись широкими полномочиями и направлялись обычно туда, где решались главные на данный момент задачи. В конце 1942 представителями Ставки под Сталинградом были назначены Жуков, Василевский и Воронов. Наиболее продолжительное время обязанности представителей Ставки выполняли Жуков, Василевский, Тимошенко. Периодически в качестве представителей Ставки на фронты направлялись Будённый, Ворошилов, С.М. Штеменко, Кузнецов, Воронов, А.А. Новиков, Маленков, Мехлис. Представителями Ставки являлись также К.К. Рокоссовский, Л.А. Говоров, Г.А. Ворожейкин, А.Е. Голованов, И.Т. Пересыпкин, Я.Н. Федоренко и др.

Говоря о стиле работы Ставки, А.М. Василевский вспоминал: «Понимать под Ставкой орган, постоянно заседавший в буквальном смысле этого слова при Верховном Главнокомандующем в том составе, в котором он был утверждён, нельзя. Ведь большинство её членов выполняли одновременно ответственные обязанности, часто находясь далеко за пределами Москвы, главным образом на фронте… Но вот, что было постоянно: каждый из членов Ставки держал с Верховным Главнокомандующим связь».

С мая 1945 деятельность Ставки ВГК сосредоточилась на подготовке военных действий против Японии. Для непосредственного руководства группировкой ВС в сов.-япон. войне решением Ставки ВГК от 30.7.1945 было создано Главное командование сов. войск на Дальнем Востоке во главе с Василевским. Ставка прекратила свою деятельность в окт. 1945. Благодаря ей отечественное военное искусство обогатилось ценным опытом создания и функционирования эффективной системы стратегического руководства, оказывающей непосредственное влияние на ход и исход войны.

Научно-исследовательский институт (военной истории) ВАГШ ВС РФ

ПЛАН-КОНСПЕКТ

проведения лектория по патриотическому воспитанию клуба «Воин»

ТЕМА: к 72- годавщине начала контрнаступления под Москвой

ВОПРОСЫ: 1. На подступах к столице.

2. Оборона Москвы.

3. Контрнаступление Красной Армии.

ВРЕМЯ: 2 часа.

МЕСТО: Школа № 5 класс ОБЖ

Перед началом выступления звучит песня «Вставай страна огромная» через проектор демонстрируются фото

…..из съёмок 1941 года

По окончанию просмотра приступаю к изложению материла:

Весь замысел войны против СССР был привязан к Москве, поэтому центр тяжести усилия группировки германских войск был расположен на московском направлении, в полосе наступления группы армий "Центр". В этом оперативно-стратегическом объединении вермахта находились 36,4 % солдат и офицеров, 46,5 % орудий и минометов, 53,5 % танков, 43,3 % боевых самолетов от общего количества сил и средств противника, развернутых на советско-германском фронте к моменту вторжения в нашу страну. Концентрация таких сил на главном направлении и упреждение в сосредоточении и развертывании советских войск обеспечивал немцам благоприятные условия для нанесения максимально мощного первого удара и быстрого развития достигнутого успеха в глубину территории нашей страны. Танковые соединения группы армий "Центр" к 22 июня продвинулись на 255 км, а к 1 июля – до 400-450 км. В то же время глубина продвижения войск соседних групп армий противника (Север и Юг) составила 140-220 км.

Чтобы не допустить прорыва германских войск к Москве, советское командование было вынуждено коренным образом перестроить планы ведения военных действий. С этой целью Ставка Главнокомандования (ГК) 25 июня приняла решение о развертывании второго стратегического эшелона в составе 19-й, 20-й, 21-й и 22-й резервных армий на рубеже р. Хладная Двина, Днепр до Кременчуга. Но при такой ширине рубежа степень насыщения Западного направления войсками и военной техникой оказалась явно недостаточной. И поэтому уже 27 июня Ставка ГК не только сократила ширину этого рубежа на 450 км, но и усилила Западное направление тремя резервными армиями (16-й, 24-й и 28-й), обратив особое внимание на организацию обороны направлений вдоль Энской автострады и Варшавского шоссе, которые кратчайшим путем выводили к Москве. Эти решения Ставки ГК по существу явились первыми мероприятиями по срыву замыслов врага прорваться к Москве и сходу овладеть ею.

Был принят и ряд других неотложных мер. Все они направлялись на то, чтобы предпринять самое необходимое для безопасности столицы: восстановить прорванный фронт, создать новую линию обороны и задержать гитлеровскую лавину. С этой целью Ставка ГК к концу второй декады июля развернула на московском направлении 121-ю новую дивизию, занявшую оборону на глубину до 230 км.

В германском стане никто не мог такого ожидать. И хотя дивизии были слабо оснащены, не обладали боевым опытом, их развертывание имело неоценимое значение для всего хода борьбы за Москву. На Днепре, у Смоленска и на многих других участках Западного направления закипели кровопролитные бои, в которых советские войска настолько потрясли наиболее мощную группировку противника, что заставили германское командование впервые во второй мировой войне заняться пересмотром оперативных планов. Гитлер был вынужден 30 июля отдать распоряжение о прекращении наступления на Москву.

Почти одновременно Ставка ГК реорганизовала структуру обороны московского направления. С этой целью войска Западного фронта и части главкома Западного направления были объединены в единый Западный фронт и создан новый, Резервный фронт. В состав последнего передавались армии ликвидированных фронтов Можайской линии обороны и резервных армий, а также вновь сформированная 43-я армия. Командующим Резервным фронтом был назначен генерал армии Г.К.ЖУКОВ.

25 августа ЖУКОВ получил директиву Ставки ВГК с задачей: левофланговыми армиями Резервного фронта 30 августа перейти в наступление, покончить с ельнинской группировкой противника и овладеть Ельней, а остальными армиями развивать занимаемую оборону на Ржевско-Вяземском оборонительном рубеже.

Первая самостоятельная операция ЖУКОВА, проведенная им в войне с фашистской Германией, оказалась вполне успешной. Целенаправленно и всесторонне подготовив войска к наступлению, их усилиями и своей железной волей он заставил немцев отступить с Ельнинского выступа, откуда планировался рывок на Москву.

За счет резервов и войск с других участков фронта германское командование к концу сентября довело состав группы армий Центр до 1 800 тыс. человек, 14 тыс. орудий и минометов, 2,7 тыс. танков и 1390 самолетов, что обеспечивало им общее превосходство над войсками трех советских фронтов (Западного, Резервного и Брянского).

Битва под Москвой включает в себя два периода: оборонительный (30 сентября – 4 декабря 1941 г.) и наступательный (4 декабря 1941 г. – 20 апреля 1942 г.). В первом из них Красная армия провела Вяземско-Брянскую (30 сентября – 31 октября) и Московскую (15 ноября – 4 декабря) оборонительные операции.

Во втором – Московскую наступательную (контрнаступление под Москвой 4 декабря 1941 г. – 7 января 1942 г.) и Ржевско-Вяземскую наступательную (8 января – 20 апреля 1942 г.) операции.

На рассвете 2 октября 1941 г. главные силы группы армии Центр, заняв исходное положение, устремились на восток и расширили полосу наступления танковых дивизий Гудериана, которые начали операцию "Тайфун" двумя днями ранее. Противник прорвал оборону советских войск на трех участках, удаленных друг от друга на 150-200 км, и начал быстрый выход в тыл Западного, Резервного и Брянского фронтов. 7 октября немцы замкнули кольцо вокруг войск, сражавшихся западнее Вязьмы.

Ситуация для Москвы стала в высшей степени угрожающей, стратегический фронт на Западном направлении был прорван. Образовавшаяся в обороне брешь достигла ширины 500 км. Закрыть ее оказалось нечем. Стала реальной угроза внезапного появления в столице бронетанковых войск противника, ибо слабое прикрытие на Можайской линии обороны задержать их не могло.

Столь же мощные удары противник нанес и по войскам Резервного и Брянского фронтов. В результате две трети дивизий фронтов Западного направления оказались в окружении, но они продолжали героически сражаться с врагом.

За это время Ставка ВГК сумела не только подтянуть резервы, произвести перегруппировку войск и вместе с остатками 32 дивизий, вырвавшихся их окружения, закрыть брешь в обороне, но и восстановить Западный фронт, для руководства которым был отозван из Ленинграда ЖУКОВ. Одновременно был сформирован новый, Калининский фронт, командующим которого назначен генерал-полковник И.С.КОНЕВ.

К концу октября на рубеже 70-100 км западнее Москвы советские войска остановили наступление противника.

С 15 ноября немецкие войска начали второе наступление на Москву. За 20 дней они продвинулись на 80-110 км, но к 5 декабря их движение вперед прекратилось. Советские войска сумели остановить вражескую группировку буквально у стен столицы. В тот момент всего лишь 12 км отделяли врага от нынешней границы города в районе Лианозова и от того победного финала, которого с таким нетерпением ждали нацисты.

Идея контрнаступления возникла в Ставке ВГК сразу же после срыва вражеской операции "Тайфун". Для претворения ее в жизнь 1 ноября было принято решение о формировании в тылу страны 10 резервных армий и других частей родов войск со сроком ввода в строй 1 декабря. Однако возобновившееся 15 ноября наступление противника на Москву заставило на время отказаться от этой идеи. Для отражения танковых группировок неприятеля потребовалось привлечение резерва. И тем не менее вечером 29 ноября Ставка ВГК по предложению генерала ЖУКОВА принимает решение наступать на обладавшего численным перевесом противника, не ожидая подхода резервов. А 5 декабря в обстановке, когда на подступах к Москве полыхали ожесточенные сражения, приближаясь к ее воротам, когда с крыш домов подмосковных деревень немецкие солдаты рассматривали в бинокли Москву произошло совершенно неожиданное, непредвиденное и невероятное: Красная Армия перешла в контрнаступление. Несмотря на упорное сопротивление врага, сильные морозы и глубокий снег, оно успешно развивалось.

Северо-западнее Москвы армии Калининского и Западного фронтов нанесли значительный урон 3-й и 4-й танковым группам т 9-й армии противника. Были освобождены Калинин, Клин, Солнечногорск, Волоколамск и другие города. Выход советских войск к Ржеву создал угрозу группе армий Центр с севера. Юго-западнее Москвы армии левого крыла Западного фронта нанесли поражение 2-й танковой армии и части сил 4-й армии противника, сняли угрозу Туле, освободили Калугу и вышли западнее Сухиничей. Юго-западный фронт, охватив группу армий Центр с юга окружил и ликвидировал группировку войск 2-й немецкой армии в районе Ельца. В середине декабря в наступление перешли армии центра Западного фронта и освободили Наро-Фоминск, Малоярославец, Боровск. К 7 января враг был отброшен на 100-250 км. А 3 января Ставка ВГК приняла решение о переходе советских войск в общее наступление, в ходе которого они продвинулись на Гжатском и Юхновском направлении на 80-100 км, на Витебском – на 250 км, сняв непосредственную угрозу Москве.

Так завершилась самая крупная в военной истории по количеству войск, размаху и напряженности, динамичности и результативности битва. Ее пролог, казалось бы, не оставлял Москве никаких шансов устоять под натиском фашистских войск, а финал оказался неожиданным и потрясающим. Германская армия потерпела первое крупное поражение во второй мировой войне, был развеян миф о ее непобедимости. А ведь она, как говорил ЖУКОВ, действительно тогда сильнейшей армией в мире, лучше нашей подготовлена, обучена, хорошо вооружена, мастерски владела оружием.

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 11/1987, стр. 25-36

СТРАТЕГИЯ

(К 45-летию контрнаступления советских войск под Сталинградом)

Полковник А. Г. ХОРЬКОВ ,

доктор исторических наук

Победа Советских Вооруженных Сил под Сталинградом - одна из наиболее славных страниц героической летописи Великой Отечественной войны, крупнейшее военно-политическое событие второй мировой войны, важнейшая веха на пути советского народа, всей антигитлеровской коалиции к окончательному разгрому третьего рейха.

РАЗГРОМ крупнейшей группировки противника под Сталинградом является классическим примером подготовки и осуществления контрнаступательной операции крупного масштаба. В ней ярко проявился приоритет теории и практики советского военного искусства. Замысел операции отличали смелость и риск в сочетании с точностью и глубокой обоснованностью расчетов, нестандартный творческий подход к решению таких основополагающих вопросов, как: выбор направлений главных ударов (по наиболее уязвимым участкам обороны противника с глубоким обходом его главных сил, скованных боями в районе Сталинграда); определение оптимальных сроков перехода в контрнаступление, когда противник исчерпал свои наступательные возможности, но организовать устойчивую позиционную оборону не успел; скрытное создание мощных группировок на направлениях главных ударов фронтов и армий; решительное массирование сил и средств на основных направлениях, что позволило при общем незначительном превосходстве успешно прорвать оборону противника и в необычайно короткий срок - пять суток - окружить его главные силы, создав, одновременно внутренний и внешний фронты окружения, а также наделено блокировать врага с воздуха.

Идея контрнаступления в целях разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом возникла в Ставке ВГК в первой половине сентября 1942 г.

Из воспоминаний Г. К. Жукова: «Весь следующий день (13 сентября 1942 г.) мы с А. М. Василевским проработали в Генеральном штабе. Все внимание сосредоточили на возможности осуществления операции крупного масштаба... Перебрав все возможные варианты, мы решили предложить И. В. Сталину следующий план действий: первое - активной обороной продолжать изматывать противника, второе - приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу».

Окончательный вариант плана был плодом коллективной творческой деятельности Ставки ВГК, Генерального штаба, командующих и военных советов фронтов, действовавших под Сталинградом. Получив условное наименование «Уран», план контрнаступления имел целью: разгромить стратегическую группировку противника в районе Сталинграда, вырвать инициативу из рук врага и создать условия для проведения последующих наступательных операций на южном крыле советско-германского фронта. Для его осуществления привлекались войска трех фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского (командующие генералы Н.Ф. Ватутин, К.К. Рокоссовский и А.И. Еременко). Кроме того, были задействованы соединения авиации дальнего действия, 2-я воздушная армия Воронежского фронта и Волжская военная флотилия.

Подготовку контрнаступательной операции советское командование осуществляло в условиях, когда одновременно приходилось руководить оборонительным сражением, не имевшим по размаху, ожесточенности и решительности целей прецедентов в истории. В исключительно сложной обстановке в ограниченные сроки были определены цели и замысел контрнаступления, в деталях разработаны планы боевых действий; скрытно осуществлена перегруппировка войск и созданы ударные группировки фронтов и армий; согласованы по времени, месту и цели усилия объединений различных видов Вооруженных Сил и родов войск; решены вопросы оперативного и материально-технического обеспечения; проведена целеустремленная партийно-политическая работа.

Сложнейшей задачей являлось накопление резервов. Только за два месяца (октябрь-ноябрь 1942 г.) на усиление фронтов, привлекаемых к операции, прибыло 25 стрелковых и 9 кавалерийских дивизий, 6 танковых и механизированных корпусов, значительное количество артиллерийских частей. На это же направление были перебазированы два смешанных авиационных корпуса (384 самолета) и авиация дальнего действия. Благодаря мероприятиям, проведенным в подготовительный период, было обеспечено выполнение необходимого объема воинских перевозок. Достаточно сказать, что только по централизованным планам воинских перевозок на сталинградское направление было подано около 142 тыс. вагонов с войсками и грузами.

Из воспоминаний А. М. Василевского : «В результате такого быстрого наращивания сил и накопления стратегических резервов, а также с учетом серьезных потерь, которые наносили противнику наши войска в ходе стратегической обороны, на ряде участков сталинградского направления наметилось наше преимущество перед врагом. И хотя в целом по войскам сталинградских фронтов его не было... на направлениях же предстоящих ударов... удалось создать мощные ударные группировки с таким превосходством в силах над врагом, которое позволяет безусловно рассчитывать на успех».

Общее соотношение сил и средств к началу контрнаступления было следующим: по личному составу-1,1: 1; по артиллерии и минометам- 1,5:1; по танкам - 2,2:1 и по авиации - 1,1:1. В то же время на участках прорыва превосходство над противником достигало: в людях в 2 - 2,5 раза, в артиллерии и танках - в 4 - 5 раз и более. На участках прорыва Юго-Западного и Сталинградского фронтов, составлявших 9 проц. общей протяженности линии фронта, сосредоточивалось от 50 до 66 проц. стрелковых дивизий, около 85 проц. Артиллерии РВГК, 4 танковых, механизированный и 3 кавалерийских корпуса. Подобная степень массирования на направлениях главных ударов при примерно равном общем соотношении сил и средств была достигнута впервые. И это являлось ярким подтверждением высокого теоретического уровня советского военного искусства, умения советских военачальников воплотить в практику передовые положения самой современной теории.

Важно отметить следующее, безусловно, актуальное для современных условий положение. Недостаток в силах и средствах был в значительной степени компенсирован достижением внезапности. Она обеспечивалась прежде всего сохранением в строжайшей тайне замысла операции, соблюдением жестких мер маскировки (особенно при перегруппировках и создании ударных группировок), искусным осуществлением широкомасштабных мероприятий по введению противника в заблуждение. О первоначальном варианте замысла было известно Верховному Главнокомандующему, генералу армии Г. К. Жукову и генерал-полковнику А. М. Василевскому. В последующем круг привлекавшихся к планированию лиц расширялся, однако был строго ограничен. Переписка, даже шифрованная, и телефонные, разговоры, касавшиеся предстоящей операции, между Генеральным штабом и фронтами, а также внутри фронтов категорически запрещались. Все приказы и распоряжения отдавались устно и только непосредственным исполнителям. Радиостанции работали лишь на прием.

Из воспоминаний начальника штаба Сталинградского фронта генерал-лейтенанта И. С. Варенникова: «Строжайше запрещались передвижение и переправы войск через Волгу днем. На переправах через Волгу и на путях движения от станций разгрузки к переправам и от, них к линии фронта была организована комендантская служба. Комендантские посты и патрули во главе с офицерами имели полномочия от командования фронта немедленно прекращать обнаруженное днем передвижение и переправу частей, нарушающих светомаскировку (ночью... В целях маскировки сосредоточения войск на главном направлении совершались ложные передвижения на второстепенных направлениях.

Окончательную перегруппировку войск фронта произвели в течение двух ночей, предшествовавших контрнаступлению, то есть в такое время, которое не позволило бы противнику предпринять серьезные контрмеры, если бы он даже разгадал наши намерения».

Вместе с тем меры советского военного руководства по скрытию замысла на осуществление главной операции в осенне-зимней кампании 1942/43 г. не ограничивались локальными мероприятиями в районе Сталинграда. В период ее подготовки и осуществления Ставкой были спланированы активные действия на других стратегических направлениях.

Из воспоминаний Г.К. Жукова : «Активные действия наших войск летом и осенью 1942 года на западном направлении против немецкой группы армий «Центр», по расчетам Ставки, должны были дезориентировать противника, создать впечатление, что именно здесь, а не где-либо в другом месте мы готовим зимнюю операцию. Поэтому в октябре гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск против наших западных фронтов».

Контрнаступление началось 19 ноября 1942 года (схема). Оно включало три тесно увязанных и проводимых поэтапно операции: «Уран» - Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов; «Малый Сатурн» - левого крыла Воронежского, Юго-Западного и Сталинградского фронтов; «Кольцо» - Донского. В 8 часов 50 минут внезапно для противника нанесли удар войска Юго-Западного и 65-й армии Донского фронта. 20 ноября перешел в наступление Сталинградский фронт. В результате стремительных ударов подвижных группировок фронтов уже к 23 ноября было замкнуто кольцо окружения вокруг 6-й полевой и части сил 4-й танковой армии противника. Попытка специально созданной группы армий «Дон» деблокировать окруженную группировку была отражена решительными действиями войск Сталинградского фронта. Одновременно Воронежский и Юго-Западный фронты в период с 16 по 31 декабря разгромили итало-немецкие войска на среднем течении Дона. Тем самым окруженная группировка была надежно изолирована, а группа армий «Дон» начала поспешное отступление. Противник потерял всякие надежды на спасение 6-й армии.

С 10 января по 2 февраля 1943 года в результате операции Донского фронта была разгромлена и пленена окруженная группировка врага.

Контрнаступление завершилось блестящей победой Советской Армии, которая имела определяющее.значение не только для дальнейшего хода Великой Отечественной, но и второй мировой войны в целом. Непосредственным результатом контрнаступления явился разгром 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий, 3-й и 4-й румынских и 8-й итальянской армий. Потери войск противника с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. составили свыше 800 тыс. человек, до 2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 10 тыс. орудий и минометов, около 3 тыс. боевых и транспортных самолетов.

Опыт боевых действий Советской Армии в контрнаступлении под Сталинградом имел"важное значение для развития советского военного искусства, что нашло отражение как в масштабности проведенной операции, так и в применении впервые объединениями, соединениями и частями видов Вооруженных Сил, родов войск целого ряда новых способов боевых действий.

Значение опыта, полученного в результате контрнаступательных операций в годы войны, в том числе Сталинградской, для современных условий, на наш взгляд, необходимо рассматривать исходя из следующего. Во-первых , сугубо оборонительный характер советской военной доктрины объективно предполагает необходимость дальнейшего развития теории и практики контрнаступления, так как только в ходе него можно достичь решительного разгрома агрессора. Во-вторых , военно-политическое руководство НАТО все больше внимания в подготовке агрессии против стран Варшавского Договора отводит ведению военных действий с применением только обычных средств поражения, особенно в начальный период войны. Поэтому подготовке войск и штабов кдействиям в этих условиях должно отводиться особое внимание, так как они, безусловно, требуют более высокого уровня военного искусства. При этом очевидно, что нельзя без учета изменений, происшедших в материальной базе вооруженной борьбы, переносить опыт войны на современность. Но не менее очевидно и то, что он является во многом исходной точкой в развитии теории и практики этого одного из наиболее сложных в организации и осуществлении вида наступательных действий.

Важным фактором, обеспечившим успешную подготовку и проведения контрнаступления, явилась четкая организация стратегического руководства, осуществлявшегося Ставкой ВГК и Генеральным штабом, которые, координируя действия фронтов в интересах решения единой стратегической задачи, умело согласовывали направления главных ударов, сроки перехода в контрнаступление и рубежи встречи; своевременно вводили в сражение резервы для наращивания силы удара, расширения фронта наступления, разгрома контрударных группировок противника (только с 20 ноября по 31 декабря в сражение было введено 20 стрелковых дивизий и 25 артиллерийских полков).

Под Сталинградом окончательно утвердили себя как важное и необходимое звено стратегического руководства представители Ставки ВГК, оказывавшие на местах практическую, помощь командованию фронтов в подготовке наступления, организации взаимодействия, в материально-техническом обеспечении операции. Через них Верховное Главнокомандование могло в случае необходимости оперативно вносить коррективы в принятые решения, влиять на ход военных действий.

Контрнаступление включало комплекс наступательных операций, проводившихся по единому замыслу. Различие целей, преследовавшихся в них, предопределяло разнообразие способов разгрома противника. Если в операции «Уран» группировка врага окружалась нанесением мощных ударов по сходящимся направлениям, то в операции «Малый Сатурн» разгром группы армий «Дон» на внешнем фронте окружения осуществлялся сочетанием ударов во фланг, тыл и с фронта, а в операции «Кольцо» окруженная группировка рассекалась и уничтожалась по частям.

Расчеты и планы советского военного руководства базировались на результатах тщательно организованной и глубоко продуманной разведки. Важные данные были получены в результате разведки боем. К ней привлекались стрелковые роты и батальоны, а в некоторых случаях и танки.

Из воспоминаний генерала армии М. М. Попова: «В ночь на 14 ноября в 51-й армии проводилась успешная разведка боем. Наступавшие роты сбили боевое охранение противника, захватили отдельные участки высот... 19 ноября 91-я стрелковая дивизия (входившая в состав 51-й армии)... провела успешную разведку боем и установила наличие... 5-й кавалерийской дивизии румын. В итоге разведывательных действий нам стало точнее известно начертание переднего края обороны румын, большая часть их минных полей, огневые точки, инженерное оборудование, а поскольку в разведке участвовали танки - и система противотанковой обороны».

Значительный интерес для современных операций представляет замысел советского командования на прорыв обороны путем нанесения одновременно нескольких (шести) массированных ударов. Каждый из трех фронтов прорывал оборону на двух участках, промежутки между которыми колебались в пределах 15-20 км. Это давало возможность уже в первые дни операции достигать тактического взаимодействия соседних ударных группировок, объединяя их усилия в один мощный удар, стремительно расширяя фронт прорыва. При этом противник терял инициативу и был вынужден распылять усилия тактических и оперативных резервов на многих направлениях. Кроме того, это ставило перед ним дополнительные сложности в определении направлений ударов советских войск.

Опыт окружения и уничтожения крупной группировки врага, полученный под Сталинградом, стал основой при планировании и подготовке контрнаступательных операций на окружение в последующие годы войны. Он не утратил своего значения и для нашего времени. Вместе с тем хотелось бы отметить следующее. Во-первых, успех в подобных операциях достигался, как правило, усилиями нескольких взаимодействующих фронтов. Во-вторых, важнейшим условием достижения целей таких операций являлись высокие темпы прорыва тактической зоны и стремительного развития контрнаступления в глубину, позволяющие выходить на фланги и в тыл противостоящей группировке противника. В-третьих, для обеспечения надежного окружения одновременно со сплошным внутренним создавался и активно действующий внешний фронт окружения. Этим достигалась свобода маневра своих войск и затруднялись действия противника по деблокированию его окруженных группировок. При этом в короткие сроки увеличивались расстояния между ними путем переноса внешнего фронта вперед. В контрнаступлении под Сталинградом к началу операции по уничтожению окруженной группировки расстояние между внутренним и внешним фронтами окружения достигало 200-250 км. В-четвертых, действия войск на внешнем фронте окружения были максимально активными, что не позволяло противнику перехватить инициативу и лишило его возможности деблокировать окруженную группировку.

В ходе контрнаступления под Сталинградом для наращивания ударной мощи войск, действующих на внешнем фронте окружения, были искусно проведены внутрифронтовые и стратегические перегруппировки. Сталинградскому фронту из состава Донского были переданы 2-я гвардейская армия и 6-й механизированный корпус из резерва. В результате на котельниковском направлении, где противник наносил удар в целях деблокирования, удалось изменить соотношение сил и средств в пользу советских войск: в людях - в 1,5 раза, в танках - в 2 раза, в артиллерии - в 1,6 раза и создать благоприятные условия для полного разгрома врага. Одновременно с усилением войск Сталинградского фронта были нанесены удары Юго-Западным и Воронежским фронтами во фланг и тыл главных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт». Это вынудило немецко-фашистское командование срочно перебрасывать в район Среднего Дона силы и средства с других направлений, в том числе и с котельниковского.

В то же время необходимо отметить, что под Сталинградом, в связи с недостаточно глубокой оценкой противника и нехваткой сил и средств, не удалось одновременно с окружением рассечь вражескую группировку. В связи с этим уничтожение окруженного врага приняло затяжной характер и потребовало привлечения значительных сил и средств.

Из воспоминаний Маршала Советского Союза А. М. Василевского: «Дело в том, что в наших исходных расчетах, за которыми последовало решение Ставки на уничтожение окруженного противника с ходу, была допущена серьезная ошибка... мы определяли в то время общую численность окруженной группировки, которой командовал Паулюс, в 85-90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось более 300 тыс. Значительно преуменьшенными были наши представления и в отношении боевой техники, вооружения, особенно артиллерии и танков».

В большинстве последующих наступательных операций (особенно проведенных в 1944-1945 годах) советскому командованию удавалось соединять в едином процессе окружение и уничтожение вражеских группировок, благодаря чему в короткие сроки достигались самые решительные цели.

И наконец, непременным условием успешного окружения и разгрома врага являлось завоевание господства в воздухе, организация надежной воздушной блокады, эффективное прикрытие и поддержка наземных войск авиацией.

Контрнаступление под Сталинградом внесло большой вклад в развитие искусства применения соединений танковых и механизированных корпусов. Впервые на одном направлении они были сосредоточены в таких количествах (12 танковых и 5 механизированных корпусов) и использовались, как правило, в качестве подвижных групп общевойсковых армий. Вместе с тем, если требовала обстановка, танковые корпуса вводились для допрорыва главной полосы обороны. Этим резко увеличивалась ударная мощь войск на основных направлениях, создавались предпосылки для их стремительного прорыва в оперативную глубину. Танковые и механизированные корпуса сыграли решающую роль в окружении войск противника и преследовании отступающего врага. В результате массированного применения танков значительно увеличились глубина боевых задач и темпы наступления советских войск, а их операции стали носить решительный, маневренный характер.

В настоящее время в условиях практически повсеместной брони-зации войск удары (контрудары) мощных бронированных группировок наряду с огневым поражением стали основным содержанием современных операций. И все-таки несмотря на то, что способы их действий претерпели значительные изменения, в основе своей они базируются на опыте Великой Отечественной войны. Особую актуальность он приобрел в наше время в связи с возрастающим значением активных действий группировок войск в тылу противника, в которых сейчас наиболее полно можно использовать как маневренные, так и ударные возможности бронированных группировок. В этом плане в контрнаступлении под Сталинградом значительный интерес представляют действия 24-го танкового корпуса под командованием генерала В. М. Баданова, действовавшего в составе группировки, наносившей удары во фланг и тыл 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт» в целях недопущения деблокирования окруженных войск противника.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта танковых войск В. М. Баданова: «Обстановка требовала от войск быстрых и внезапных действий, высоких темпов продвижения и стремительных ударов, проявления искусства в маневре и ведении боя... 24-й танковый корпус наступал по двум маршрутам и в двух эшелонах... На танках имелся десант мотопехоты... Чтобы скрыть наше перемещение, нам приходилось совершать длинные рейды ночью, а днем мы стремились двигаться небольшими группами, перекатами от одного укрытия к другому... За шесть дней этого стремительного наступления мы продвинулись на 240- 300 километров».

В успешном проведении контрнаступления под Сталинградом исключительно важная роль принадлежала главной огневой силе сухопутных войск - артиллерии. Впервые в соответствии с Директивным письмом Ставки ВГК от 10.1.42 г. было осуществлено артиллерийское наступление, включавшее три периода: артиллерийскую подготовку атаки, артиллерийскую поддержку атаки и артиллерийское обеспечение действий пехоты и танков при бое в глубине обороны противника. В достижении эффективного использования артиллерии наряду с другими факторами важнейшее значение имела умелая организация артиллерийской разведки.

Из воспоминаний маршала артиллерии В. И. Казакова: «Поначалу труднее всего оказалось организовать артиллерийскую разведку. На участках прорыва 65-й и 24-й армий (10,5 км по фронту) развернули более 400 наблюдательных пунктов командиров батарей, дивизионов иполков... Но оказалось, что разместить большое количество наблюдательных пунктов на участках прорыва не так-то просто... местность не благоприятствовала нам. Почти все командные высоты находились вруках противника... Со всеми разведывательными группами, которые высылались от стрелковых частей (им тоже нелегко доставались сведения о противнике), командиры артиллерийских полков старались посылать и своих разведчиков. Многие артиллерийские командиры вынуждены были ночью незадолго до рассвета высылать разведчиков в нейтральную зону на те участки, которые не просматривались с наблюдательных пунктов... при создавшихся условиях особую роль играла звуковая разведка. Только ее подразделения, вооруженные специальной аппаратурой, были способны определять... расположение артиллерийских батарей противника, не видимых с наземных наблюдательных пунктов. Именно с их помощью нам удалось достаточно полно вскрыть группировку вражеской артиллерии».

Чем, кроме этого, поучителен для нас опыт применения артиллерии в контрнаступлении под Сталинградом? Во-первых, умелой поддержкой ввода в прорыв и сопровождением действий в глубине танковых имеханизированных войск. Во-вторых, организацией глубокого огневого поражения во взаимодействии с авиацией. В этих целях во всех армиях, входивших в ударные группы фронтов, образовывались артиллерийские группы дальнего действия. Кроме того, создавались группы гвардейских минометных частей.

Артиллерия приобрела первый опыт поддержки ввода в прорыв и сопровождения в глубине действий танковых войск. Атакующие войска сопровождались последовательным сосредоточением огня по целям, мешавшим продвижению пехоты и танков.

Поучителен боевой опыт применения артиллерии при ликвидации окруженной группировки противника. В 65-й армии, наносившей главный удар, была создана группа дальнего действия в составе девяти пушечных и двух гаубичных полков. Для удобства управления она подразделялась на три подгруппы, каждая действовала в полосе одной или двух стрелковых дивизий. Здесь впервые в Великой Отечественной войне артиллерийская поддержка атаки пехоты и танков проводилась огневым валом на глубину 1,5 км.

Была подтверждена целесообразность формирования артиллерийских дивизий. Создание их, а в последующем и артиллерийских корпусов, давало Ставке ВГК возможность широкого маневра артиллерией, массирования ее в короткие сроки на главных направлениях.

Советская авиация впервые осуществляла боевые действия при проведении операции на окружение и уничтожение крупной вражеской группировки. Уже с первых дней она завоевала господство в воздухе и удерживала его до конца операции. Массируя усилия на направлениях главных ударов, ВВС прикрывали наземные войска с воздуха, наносили сосредоточенные удары по врагу на всю глубину его группировки. Был получен опыт организации авиационного наступления, которое планировалось осуществлять в два периода: непосредственная авиационная подготовка и авиационная поддержка войск при прорыве обороны и действиях их в глубине. Эффективнее организовывалось взаимодействие авиации с наземными войсками. Особое значение оно имело при поддержке воздушными армиями подвижных войск в оперативной глубине. В этих целях на командные пункты общевойсковых армий и механизированных (танковых) корпусов выделялись авиационные представители со средствами связи.

Из воспоминаний маршала авиации С. А. Красовского: «Учитывая достижения и ошибки недавнего прошлого, мы упорно искали новые способы боевого применения ВВС... Впервые было достигнуто решительное массирование авиационных соединений на направлениях главных ударов сухопутных войск. Более обоснованно выбирались объекты ударов. За счет применения радиостанций наведения удалось достичь надежного перехвата вражеских самолетов. Управление истребителями по радио позволило лучше организовать воздушные бои, повысить их эффективность... советские летчики стали вести бои в расчлененных боевых порядках с применением маневра в вертикальной плоскости и всех фигур высшего пилотажа.

Весьма ценным оказался опыт организации действий авиации в интересах танковых корпусов... Хорошо зарекомендовала себя практика выделения штурмовых и истребительных дивизий для поддержки танковых соединений. Разработанный в битве на Волге порядок применения авиации в интересах подвижных групп лег в основу организации поддержки и прикрытия военно-воздушными силами танковых армий во многих наступательных операциях Великой Отечественной войны».

В конце ноября перед авиацией была поставлена задача не допустить снабжения с воздуха окруженной группировки. Для ее блокады с воздуха привлекались воздушные армии фронтов, авиация дальнего действия и истребительная авиация ПВО. Осуществление воздушной блокады было новым явлением в оперативном искусстве ВВС. Она представляет интерес как с точки зрения замысла, так и максимального использования возможностей привлекающихся сил и средств, организации их тесного взаимодействия между собой и с войсками. Были созданы четыре зоны. В первой - уничтожалась авиация противника на аэродромах, находившихся за внешним фронтом окружения. Для этого использовались фронтовая авиация и авиация дальнего действия. Во второй - велась борьба с авиацией противника в воздухе между внешним и внутренним фронтами окружения. Зона была круговой и делилась на пять секторов, за каждый из которых несла ответственность одна авиационная истребительная дивизия. Третья зона - шириной 8-10 км проходила вокруг окруженной группировки противника, борьбу в ней вела зенитная артиллерия. И наконец, четвертая включала весь район окружения. В ней авиация врага уничтожалась в воздухе и на посадочных площадках ВВС и артиллерией фронта. В результате воздушной блокады было уничтожено более 1 тыс. самолетов. Этот опыт получил дальнейшее развитие в последующих операциях Советских Вооруженных Сил в ходе Великой Отечественной войны.

В период подготовки и проведения контрнаступления советское командование осуществило важные и разносторонние мероприятия по совершенствованию способов применения инженерных войск.

Во время подготовки контрнаступления основные силы инженерных войск были приданы армиям первого эшелона. В ходе наступления они массированно использовались для усиления главных ударных группировок. Инженерные части и подразделения навели значительное количество переправ и провели большие работы по расширению сети дорог. Например, для обеспечения перегруппировок войск только на Юго-Западном фронте ими было оборудовано свыше 800 км путей. Одновременно они вели инженерную разведку обороны противника, оборудовали пункты управления, осуществляли разминирование и проводили другие мероприятия.

Сложные задачи решались инженерными частями и подразделениями по обеспечению ввода в сражение подвижных войск. Так, на Юго-Западном фронте оно осуществлялось подвижными отрядами заграждений, в качестве которых действовали два инженерных батальона. Ими было установлено 2340 противотанковых мин. С образованием внешнего фронта окружения на это направление выдвинулась 4-я бригада специального назначения. Ее батальоны за короткое время создали полосу заграждений по р. Чир на фронте 30 км, установив более 20 тыс. противотанковых мин и несколько километров электризуемых заграждений. На внутреннем фронте окружения минными полями прикрывались стыки между стрелковыми дивизиями и армиями. Здесь было установлено около 85 тыс. противотанковых и более 30 тыс. противопехотных мин.

В битве под Сталинградом получила дальнейшее совершенствование организация управления войсками. В частности, были введены личные радиостанции командующих войсками фронтов и армий. Впервые в таком масштабе заблаговременно была развернута разветвленная сеть командных и наблюдательных пунктов, максимально приближенных к наступающим войскам. Командующий фронтом имел, кроме командного пункта, один наблюдательный пункт (НП), а командующий армией 1-2 НП, а также вспомогательные пункты с оперативной группой, возглавляемой одним из заместителей.

Организация операции и боя, как правило, проводилась непосредственно на местности. Вопросы взаимодействия детально отрабатывались на ее макетах.

Из воспоминаний генерала армии П. И. Батова: «Завершить всю подготовительную работу к наступательной операции было решено еще одним мероприятием - проигрышем наступления на ящике с песком... Жизнь подсказала такую форму работы командарма на заключительном этапе подготовки к наступлению. Идея боя, воплощенная в решении командующего, должна стать достоянием всех пехотинцев, артиллеристов, танкистов, летчиков, саперов. Но даже четко расписанная, доведенная до офицеров картина боя не имеет души. В ней нет еще ощущения динамики боя, в том числе динамики взаимодействия частей, родов войск. Проигрыш на ящике или на макете полосы наступления может восполнить этот пробел... здесь каждый наиболее полно и предметно видит содержание общей оперативной задачи войск армии на всю глубину операции и частные тактические задачи соединений, сил и средств...».

При организации взаимодействия главное внимание стало уделяться тому, чтобы в период наступления артиллерия, авиация и инженерные подразделения обеспечивали танкам и пехоте стремительный бросок в атаку, быстрый захват опорных пунктов на первой позиции обороны противника и развитие наступления в глубину высокими темпами.

Большое значение в этой операции придавалось организации связи между фронтами и армиями, между стрелковыми, бронетанковыми и механизированными войсками и авиацией. Особые затруднения вызывала ее организация между войсками, наступавшими навстречу друг другу в оперативной глубине. Впервые в ходе Великой Отечественной войны возникла необходимость обеспечения взаимодействия между войсками, действующими на внутреннем и внешнем фронтах окружения. Главным управлением связи Советской Армии были разработаны основы радиосвязи на «волне встречи». Сущность этого способа заключалась в том, что соединения и части, наступавшие навстречу друг другу, должны были настроить свои радиостанции на заранее определенную волну. Каждой армии выделялся один позывной, который получали все ее соединения и части, но с добавлением к нему цифрового индекса. Это позволяло быстро определять принадлежность радиостанции и устанавливать связь между встречными соединениями и частями.

В ходе боевых действий был получен первый опыт организации связи для представителя Ставки Верховного Главнокомандования генерала А. М. Василевского. Она осуществлялась специально для этого сформированным подвижным узлом. Он обеспечивал обмен информацией между Ставкой,. Генеральным штабом, соседними фронтами, а нередко и армиями. Наряду с радио- и проводной связью группой генерала А. М. Василевского широко привлекалась авиация связи, которая использовалась и для управления войсками во фронтах.

Государственный Комитет Обороны, штаб Тыла Советской Армии принимали энергичные меры по налаживанию снабжения войск. Фронты и армии широко маневрировали складами и их отделениями с запасами боеприпасов, горючего и продовольствия, максимально приближая их к войскам. Положительные результаты дало перераспределение запасов материальных средств между фронтовыми, армейскими и войсковыми складами.

В сложных специфических условиях Сталинградской битвы организация подвоза характеризовалась рядом новых оригинальных решений. Именно здесь впервые были заложены основы комплексного использования железнодорожного, водного, автомобильного, гужевого и воздушного транспорта, умело осуществлялась перевалка грузов через крупную водную преграду, заблаговременно и скрытно накапливались запасы для предстоящего наступления. Во фронтах и армиях был установлен жесткий лимит и повседневный контроль за расходом основных видов боеприпасов и горючего.

Огромную роль в обеспечении разгрома фашистских войск сыграла живая, целеустремленная партийно-политическая работа, направленная на перестройку психологии советских воинов: от требований стойко обороняться к вдохновению на высокий наступательный порыв. Она обеспечивала монолитное единство фронта и тыла, мобилизовала все силы на разгром захватчиков.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина: «При всей скрупулезности разработанных планов, всех точных расчетах сил и средств на направлениях главного и вспомогательных ударов, создававших наше превосходство, была еще поднятая из глубин солдатских сердец сила, которая не поддается арифметическим подсчетам в этих планах, а является поправкой и дополнением к ним. Эта сила - высокий моральный дух войск, их воинское мастерство, воинская зрелость и мужество командно-политических кадров. Такая сила росла и крепла на фронте с каждым днем, ее выращивали и укрепляли упорным трудом все звенья командного и политического состава, партийные организации, и она входила в расчеты командования, вселяя твердую уверенность в успехе».

В период контрнаступления активно проводилась специальная пропаганда среди войск противника. Только в январе 1943 года советская авиация сбросила в район окружения свыше 13 млн. листовок, а всего за время ликвидации вражеской группировки было распространено более 30 млн. различных изданий. Через громкоговорящие установки и радиостанции были проведены десятки тысяч передач.

В результате победы под Сталинградом стратегическая инициатива прочно и окончательно перешла к Советской Армии, были созданы благоприятные условия для развертывания общего стратегического наступления и массового изгнания фашистских захватчиков с оккупированной территории СССР. Разгром вражеских войск на Волге и Дону способствовал укреплению антифашистской коалиции, активизации операций англо-американских армий и усилению движения Сопротивления в странах Европы.

В борьбе с сильным противником советские воины продемонстрировали величайшую стойкость при отражении его превосходящих сил и непреклонную волю к победе над ним в ходе контрнаступления. В классической операции на окружение крупнейшей в истории войн вражеской группировки Советская Армия продемонстрировала высокое военное искусство и доказала неоспоримое превосходство над военным искусством вермахта.

Не с войной, а с миром, с созидательным трудом связаны помыслы советских людей. Свою миролюбивую политику СССР вынужден сочетать с постоянной заботой об обеспечении надежной защиты завоеваний социализма, такая необходимость вытекает из уроков Великой Отечественной войны и современной обстановки в мире. Пока международная реакция подстегивает гонку вооружений, пока она не отказалась от политики социального реванша и «крестовых походов» против социализма, подчеркивается в Обращении ЦК. КПСС к советскому народу, КПСС и Советское государство будут делать все необходимое для поддержания на должном уровне оборонной мощи нашей страны, социалистического содружества.

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. - Т. 2. - М.: Изд-во АПН, 1978, -С. 75-76.

История второй мировой войны 1939-1945. - Т. 6. - М.: Воениздат, 1976. - С. 33, 39.

Василевский А. М. Дело всей жизни,-М.: Политиздат, 1974.- С. 221, 225.

История военного искусства. - М.: Воениздат, 1984. - С. 183.

История второй мировой войны 1939-1945.- Т. 6.- С. 36.

Сталинградская эпопея.-М: Наука, 1968. - С. 494.

Ж у к о в Г. К. Воспоминания и размышления. - Т. 2. - С. 89.

Военное искусство во второй мировой войне и в послевоенный период. - М.: ВАГШ, 1986. - С. 56.

Сталинградская эпопея. - С. 645, 646.

Военно-исторический журнал. - 1966. - № 1. - С. 15-16.

Сталинградская эпопея. - С. 626-629.

Т а м ж е.- С. 548-550.

Сталинградская эпопея. - С. 573, 581.

Военное искусство во второй мировой войне и в послевоенный период. - С. 54-55.

ЦАМО, ф. 69, оп. 14069, д. 151, л. 5.

Сталинградская эпопея. - С. 527.

ЦАМО, ф. 71, оп. 12191, д. 70, л. 184.

Сталинградская эпопея. - С. 475.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»? Симаков Александр Петрович

Ставка ВГК меняет планы генерала Курочкина

24 января генерал-лейтенант П.А. Курочкин представил И.В. Сталину доклад № 953 Плана разгрома демянской группировки. Командующий фронтом считал, что сил 34-й армии для разгрома демянской группировки противника недостаточно, а потому предлагал привлечь для выполнения этой задачи 1-й гвардейский стрелковый корпус. Решение генерала Курочкина заключалось в следующем. Корпус должен был выдвинуться в район Рамушево, Васильевщина (30 км юго-восточнее Старой Руссы), а затем перейти в наступление по обоим берегам реки Пола в направлении Висючего Бора навстречу 3-й ударной армии, наносившей удар на Тоболку. Силами 341-й и 245-й стрелковых дивизий 34-й армии намечалось продолжать наступление из района Ватолино в направлении на Демянск. Для окружения 290-й пехотной дивизии противника, находящейся на стыке 11-й и 34-й армий, предусматривалось выделить 180-ю и 254-ю стрелковую дивизии 11-й армии, 26-ю и 202-ю стрелковые дивизии 34-й армии. С целью сковывания демянской группировки противника с фронта планировалось силами 163-й стрелковой дивизии продолжать наступление из района Сухой Ветоши на Пески. Для более надежного окружения необходимо, чтобы 3-я ударная армия заняла и удерживала Шубино. Одновременно продолжать выполнение задачи по уничтожению противника в районе Старой Руссы с более глубоким обходом города с юга силами двух стрелковых бригад 1-го гвардейского стрелкового корпуса.

Ставка ВГК утвердила решение командующего войсками Северо-Западного фронта, но и пойдя навстречу его предложениям, передала в состав Калининского фронта 2-й гвардейский стрелковый корпус, который вводился в сражение от Старой Руссы на Бежаницы или Холм .

«Следовательно, для окружения демянской группировки противника теперь привлекались уже более крупные силы: 1-й и 2-й гвардейские стрелковые корпуса, 34-я армия и часть сил 3-й ударной армии, – пишет генерал армии П.А. Курочкин . – Постепенно операция против демянской группировки стала занимать центральное место в задачах фронта. Но чем больше сил планировали направить для непосредственного окружения врага, тем меньше возможностей у нас оставалось для отражения возможных ударов противника извне» .

Командующий Северо-Западным фронтом 26 января представил И.В. Сталину уточненный план наступательной операции в направлении Пскова. Глубина операции составляла 200–230 км, продолжительность – 18–20 дней. До начала этой операции предусматривалось с 26 января по 5 февраля уничтожить силами 1-го гвардейского корпуса и 34-й армии во взаимодействии с 3-й ударной армией Калининского фронта демянскую группировку противника. С 7 февраля намечалось нанести удар 2-м гвардейским стрелковым корпусом из района южнее Старой Руссы в направлении на Холм и удерживать плацдарм в районе Старой Руссы силами 11-й армии.

Замысел генерала Курочкина заключался в нанесении главного удара войсками 1-й ударной армии в направлении Старая Русса – Псков и выходу к концу операции главными силами фронта в район Псков – Остров. Таким образом, планировалось фронтальными ударами овладеть городами Старая Русса, Дно, Порхов, Псков и Остров. Это свидетельствовало о непонимании командующим фронтом задачи, поставленной Ставкой ВГК. В своей директиве № 140072 от 28 января она подвергла резкой критике представленный план операции. Ставка ВГК потребовала переработать представленный план в соответствии с директивой от 19 января, исходя из следующих указаний:

«1. Ближайшей целью операции, после уничтожения демянской группировки противника, поставить – ударом 1-й ударной армии из района южнее Старой Руссы в общем направлении на Сольцы и выходом в район Шимск, ст. Волот прочно перехватить все пути подвоза противника к Старой Руссе и тем самым заставить его покинуть Старую Руссу и совместно с 11-й армией разбить его в открытом бою. Попыток выбить укрепившегося в Старой Руссе противника атаками не допускать.

2. Операцию начать 6–7 февраля, немедленно, как только будут сосредоточены главные силы 1-й ударной армии, с тем, чтобы остальные силы армии пошли во втором эшелоне.

3. Последующей задачей операции иметь – ударом 1-й ударной армии и 1-го гв. стрелкового корпуса в северо-западном направлении перерезать жел. дорогу и шоссе Псков – Луга и отрезать новгородскую и ленинградско-волховскую группировки противника от главных их коммуникаций: действиями 34-й и 11-й армий занять Дно, Порхов и выйти к Пскову, обеспечивая главный удар фронта с юга и юго-запада» .

31 января командующий Северо-Западным фронтом направил И.В. Сталину доклад № 00179/оп переработанного плана операции в направлении Пскова.

Немецкое командование осознавало опасность окружения своих войск в районе Демянска. Командование 2-го армейского корпуса еще в середине января направило в штаб 16-й армии осторожную радиограмму: «Если есть шанс отойти за Ловать, мы отойдем немедленно…» Ответ пришел из ОКХ: «Демянск должен защищаться до последнего человека» . Более четкий приказ оставаться на месте и ждать смыкания за своей спиной «клещей» продирающихся через леса советских дивизий и бригад было трудно придумать.

В переработанном плане глубина операции была увеличена до 220–260 км, а ее продолжительность до 23–25 дней. Задачи 1-го, 2-го гвардейских стрелковых корпусов, 34-й и 11-й армий оставались практически без изменений. Но начать наступление 1-й гвардейский стрелковый корпус и 34-я армия должны были на один день раньше – 28 января, а 2-й гвардейский стрелковый корпус перейти в наступление на Холм 3 февраля. Задачи 1-й ударной армии были определены в соответствии с директивой Ставки ВГК от 28 января.

После захвата основных коммуникационных линий ленинградско-волховской группировки противника для взаимодействия с Волховским и Ленинградским фронтами предусматривалось развивать наступление в двух направлениях: на станцию Мшинская, обходя Лугу с запада; на станцию Веймарн (12 км восточнее Кингисеппа) для захвата западной коммуникации ленинградской группировки противника. В зависимости от обстановки намечалось развивать наступление навстречу войскам Ленинградского и Волховского фронтов для разгрома противника. В случае отхода противника из-под Ленинграда на запад планировалось вместо намеченного удара на станцию Веймарн нанести главный удар на северо-запад в направлении между Сланцами и Васкнарвой с целью перерезать пути отхода противника через Нарву на запад. Войска 11-й и 34-й армий должны были нанести вспомогательный удар в направлении Дно, Псков, занять Дно, Порхов и выйти к Пскову, обеспечивая главный удар фронта с юга и юго-запада.

В группировку сил и средств были внесены следующие изменения. Войскам 1-й ударной армии должны были содействовать не одна, а две авиационные дивизии из состава ВВС фронта, 1-й гвардейский стрелковый корпус имел теперь две стрелковые дивизии (7-я гвардейская и 26-я), но из его состава были изъяты артиллерийский полк, танковая бригада и авиационная дивизия. Ему надлежало наступать во втором эшелоне за 1-й ударной армией. В составе 11-й армии оставалось не шесть, а пять стрелковых дивизий. После разгрома старорусской группировки ей предстояло наступать левее 1-й ударной армии в направлении Дно – Порхов .

Генерал-лейтенант П.А. Курочкин считал, что для нанесения ударов в северном направлении и выхода в глубокий тыл ленинградско-волховской группировки противника сил 1-й ударной армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса недостаточно. Необходимо дополнительное усиление на 3 стрелковых дивизии и 10 лыжных батальонов .

В середине января на станциях Крестцы, Любница, Дворец выгружались части 1-го и 2-го гвардейских стрелковых корпусов генерал-майоров А.С. Грязнова и Героя Советского Союза А.И. Лизюкова. К концу января они завершили сосредоточение в районе между Парфино и Старой Руссой. В первых числах февраля начали прибывать передовые части 1-й ударной армии генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова. Условия для подготовки были исключительно тяжелыми. Наивно полагать, что сильные морозы и снегопады мешали только немцам.

В мемуарах П.А. Курочкина мы можем прочитать: «Подвоз то и дело нарушался. Зима выдалась суровой, снежной. Метели настолько заносили немногочисленные пути, что войскам, двигавшимся вперед, приходилось с великим трудом прокладывать траншеи в огромных снежных напластованиях. Днем их расчищали, а ночью все заносило. По автомобильным дорогам машины двигались не быстрее 10–15 километров в час. В период сосредоточения снабжение войск хоть с трудом, но обеспечивалось. Но когда двигались вперед, условия подвоза еще больше ухудшались… Положение с боеприпасами, продовольствием и особенно с горючим оставляло желать лучшего.

На складах армий автобензина не имелось почти совсем, а в баках машин его оставалось в среднем меньше ползаправки. Нужно было побывать там, в зиму 1942-го, чтобы в полной мере оценить все многочисленные трудности, возникавшие на каждом шагу. Сильные морозы, снегопады, перебои в снабжении горюче-смазочными материалами, недостаток автотранспорта – все это затрудняло и замедляло сосредоточение войск. На переброску каждой дивизии требовалось пять-шесть суток вместо запланированных одних».

Кроме нехватки боеприпасов, продовольствия в войсках фронта, в том числе и прибывающих соединениях, недоставало танков, а авиационные соединения насчитывали всего 110 исправных самолетов.